Четыре шага — стена. Но не об этом он думает — ходит, и ходит, и ходит, думая о небывалой, о сверхчеловеческой вещи. Вверх и вниз все шаги на земле, вверх и вниз; догоняй, и хромай, и тащись, и беги — вверх и вниз; торопливы шаги, суетливы шаги, осторожны, тревожны, проворны, притворны, безумны, тихи и шумны; догоняй, торопись, топочи, ибо грохот шагов убивает того, кто стоит неподвижно. Ткани сохранны — пахнуло на Ньюмена [62]. Расцвет негритянской поэзии в е годы нашего века, когда дебютировал выдающийся поэт черной Америки Ленгстон Хьюз и началось литературное движение, названное «гарлемским ренессансом», был неожиданностью лишь для тех, кто высокомерно не замечал культуру, хранимую и созидаемую в гарлемах с самого их появления на американской земле. Они верили в ее будущую славу. Леопольда [41] ,. Читателям первого издания в причудливых ритмах и образах Уитмена ясно слышался пульс времени. Но длиться затишью было недолго. Прорыв к действительности был жизненной необходимостью. Трагедия индейцев уже просветителям внушала чувство исторической вины Америки. Не закрывайте дверей предо мною, надменные. И те и другие были людьми практической складки, им требовались оружие и рабочий инструмент, а для духовной-пищи вполне хватало молитвенника. Поэтому отдельные находки поэтов-авангардистов, пожалуй, именно у Сэндберга выявили свою истинную ценность, и все формальное им было отброшено, а все существенное пошло в дело, помогая создавать действительно многогранную и динамичную картину американской жизни. Труби же, трубач!
Аннотация. В работе рассматривается отражение творчества Якопо Робусти (Jacopo Robusti; или ‒ ), прозванного Тинторетто. Словарь содержит слов и устойчивых словосочетаний английского языка, не имеющих эквивалентов в виде отдельных лексем или устойчивых словосочетаний в.
Сам факт, что колонии Нового Света сумели выдвинуть писателя такого творческого диапазона, казался необъяснимым даже издателям первой книги Тэйлора, появившейся в году. И эти темы, и образы, найденные творцами баллад и рабочих песен, с XIX века начнут вливаться в американскую поэзию все более широким потоком. Та «сверхдуша», которая живет в «Уолте Уитмене», побуждая его «принимать реальность без оговорок», все неуютнее себя чувствовала в Америке после Гражданской войны, открывшей простор не для Демократии, а для плутократов. Сын последнего, Иосиф Квинси был первым майором г. Романтическое движение вступило в свои права, чтобы сохранить в поэзии ведущую роль вплоть до XX века.
Поэзия Тэйлора осталась высшим художественным выражением идей, побуждений, противоречий пуританской Америки. Эх, Джон Браун [21] , старина. Посвящается В. Так думал я в поле, где красный наряд. Сюда, в эту почву, уходит своими корнями традиция серьезного этического размышления и бескомпромиссного искания духовной истины — одна из лучших традиций американской поэзии. Сэндберг не разделял их авангардистских установок, но и ему передалось увлечение лаконичным и точным поэтическим словом, гротескной образностью, публицистичностью, резкими контрастами — той новой изобразительной гаммой, которая по-разному заявляла о себе у приверженцев имажизма, футуризма, экспрессионизма. И я слышал жалкие стоны того, кто, уткнувшись в подушку, стонал; и молитвы того, кто молился в ночи, распластавшись на мертвых камнях. И Туррианов воробей живой [8] ,. Я позволила себе обратиться к Вашему Превосходительству в прилагаемом стихотворении и умоляю принять его, хотя я ощущаю его несовершенства. С первых же десятилетий американской истории завязался расовый конфликт, и сегодня еще очень далекий, — может быть, даже особенно далекий — от разрешения.
Эх, Джон Браун [21] , старина. Кто это ходит? В действительности он был поэтом философского склада, неспешно и добротно создававшим подлинно самобытную картину мироздания, в котором слиты до нераздельности природа — личность — человечество. И все-таки искра романтического гения еще раз вспыхнула в Америке и разгорелась в чистое пламя высокой поэзии. Своего апогея эти настроения достигли в «красное десятилетие», когда Сэндберг создал книгу «Народ — да» , мыслившуюся как своего рода «Листья травы» нашего времени. Впрочем, тон таких отзывов вскоре переменился. Словно бы американцам этот разлад с действительностью был вообще не знаком.
Современного читателя, пожалуй, удивит такой энтузиазм. Мой муж, Кесслер, вышел в отставку из армии. Это неверно, однако значение Френо в самом деле очень велико. В литературу это пришло с романтиками. Лонгфелло ему покажется поэтом хотя и значительным, но не слишком оригинальным. Практически они совпадают с границами XIX столетия. Но все же в историю литературы он вошел как великий романтик. В поэзии это истинное «открытие Америки» подготавливалось на протяжении всего долгого периода, предшествующего романтизму.
И более того, представляют собой не сплошь псалмы да перепевы библейских мотивов. О Даусоне, о Клубе рифмачей [61] — для букета. Трагедия индейцев уже просветителям внушала чувство исторической вины Америки. Лонгфелло завершил годы своих европейских странствий, вернувшись на родину под сильнейшим впечатлением от бесед с Августом Шлегелем и Карлейлем, от книг Тика, Гофмана и Жан-Поля. Дымка над этими далями улетает Бог знает куда. На ферме, во дворе, пред старым домом, у забора,. Никто не обратил на них внимания. О, впиться бы зубами в эту огромную руку,. Исторически это закономерно. Поэзия пока что воспринимается главным образом как средство наставления в добродетелях, которыми должен обладать пуританин. Всем завладел белобрысый — кроме презренья, кроме презренья к тому, что заставило нас святого и вора, певца и убийцу думать весь день об одном и всю ночь об одном — думать об этой стене и об этом ключе, думать о двери, ведущей на залитый солнцем простор. Все это были поэты, не находившие противоречия в том, что национальный материал они пытались воплотить средствами поэтики, которая сложилась на другом океанском берегу.
Это поэзия трудовой окраины города, поэзия заросших грязью приземистых рабочих кварталов и улиц, поэзия «дыма и стали», как озаглавил он свой сборник года. Но все же в историю литературы он вошел как великий романтик. Достаточно полоборота. По преобладало эпигонство. Что мне до всех его дум? Заклинай свирепого духа войны! Она вышла в году тиражом по тому времени очень большим — видимо, приобрести ее почитал своим долгом каждый ревностный пуританин.
Сидни Ланир создал цикл о «реконструкции» Юга, представлявшей собой неприкрытый пир спекулянтов, и сам испугался обличительного пафоса «Дней стервятников», спрятав рукопись в дальний ящик стола. В лучших его сборниках создан в целом реалистический образ американской провинциальной жизни. Любопытные, слушайте повесть неизвестного,. Для самого По такого рода декларации, бросающие вызов убогим понятиям «толпы», были еще одной попыткой хотя бы в искусстве осуществить идеал свободного и богоравного человека, «духовного царства, завершенного в себе» Гегель , — мечту, совершенно неосуществимую в действительности. Автор предпослал книге большое вступление. Водоворот неотвязной единственной мысли — яростной, вещей, зловещей, немой, непокорной. Поэзия пока что воспринимается главным образом как средство наставления в добродетелях, которыми должен обладать пуританин. Он извиниться non paravi [10].
Говорю всем Штатам, и каждому из них, и любому. Даже творчество таких видных современных поэтов, как Джон Берримен или Роберт Пенн Уоррен, с их большой этической проблематикой, с их едким скепсисом относительно разного рода социальных мифов, с их неустанным стремлением достичь эстетической гармонии вопреки господствующему вокруг хаосу и отчужденности, — даже оно не лишено налета суховатой академичности, чрезмерной формальной сложности, в конечном счете затемняющей и сам создаваемый ими образ реального бытия. Когда был закрыт мой лоб прямой челкой,. Даже среди старших современников нашелся прямой творческий предшественник. Он констатирует «разрыв между поэтическим творчеством и культурой», признав необходимость в «радикальных средствах, чтобы прорваться к действительности». В его стихах переданы неподдельный драматизм и неповторимая индивидуальность реального духовного опыта.
Вдруг из затхлой и сонной берлоги, из берлоги рабов,. Блистательно дебютировал Хьюз. К счастью, наследники сохранили рукопись, которую он тщательно прятал от посторонних глаз. У него впервые наметился синтез жизненной достоверности и символической обобщенности, когда за человеческими типами провинции, обрисованными лаконичным, точным штрихом, виден целый пласт американской действительности, целая историческая эпоха, схваченная в ее сущности, — глубоко драматичной, пусть это и не бросается в глаза. И в мерцанье ночей я все с ней, я все с ней,. В них вошли и стихи Джона Рида. Среди черепов под стеклом и зародышей.
Паунд был лидером этого направления, его теоретиком и на первых порах его самым крупным поэтом. Всем завладел белобрысый — кроме презренья, кроме презренья к тому, что заставило нас святого и вора, певца и убийцу думать весь день об одном и всю ночь об одном — думать об этой стене и об этом ключе, думать о двери, ведущей на залитый солнцем простор. В становлении американской поэзии как национально самобытного явления наследие индейцев сыграло огромную роль. Это был центральный конфликт того времени. Сложился художественный язык, уже вполне самостоятельный по сравнению с английскими эстетическими традициями и устремлениями. Словно бы американцам этот разлад с действительностью был вообще не знаком. А проторил тропу Робинсон. Были искоренены большие пласты индейской культуры — это тоже входит в счет, предъявленный белой Америке нынешним поколением коренных американцев. Англофоб и франкофил, капитан шхуны, доставлявшей повстанцам порох из Вест-Индии, и узник британской плавучей тюрьмы, газетчик, непоколебимый приверженец Джефферсона и враг всякой тирании, он и после войны остался человеком года, со скорбью и возмущением писавшим о коррупции, которая воцарилась в Америке, и о героях, вынужденных протягивать руку за милостыней:. Пятистопный ямб Брэдстрит напоминал английскому читателю многие знакомые образцы, в особенности сэра Уолтера Рэли, которого потом выдавали за «истинного» Шекспира. Ты, может быть, дух музыканта. Пешком, с легким сердцем, выхожу на большую дорогу,. Водоворот беспокойной отчаянной мысли кружит его в ненасытной своей горловине.
Первый сборник Лонгфелло «Голоса ночи», правда, выйдет лишь в году, когда уже приобретут известность — как поэты — Эмерсон и Торо, раскроется талант Уиттьера. А вместе с тем она должна обладать мыслью и символикой, столь же непосредственной и правдивой, как природа, которая, по мнению Эмерсона, «сама символ — и в целом, и в каждом своем проявлении». Впрочем, они не знали, что Тэйлор пишет стихи. Потом такие представления об Америке назовут «американской мечтой», иногда — «американской легендой». Есть свойства — существа без воплощенья,. И поэзия вскоре откликнется на те социальные перемены, которые он принес. Для пуритан греховным было все земное бытие, а всякий смертный был ничтожен и лишь непоколебимостью веры в самых тягостных испытаниях обретал единственную и высшую награду — духовное спасение.
Это поэзия высокого мужества, поэзия простых и весомых социальных истин. Быт и нравы фронтира хорошо известны из романов Купера, рассказов Брета Гарта и молодого Твена. Потом такие представления об Америке назовут «американской мечтой», иногда — «американской легендой». Быть свободным и вольно дышать. Так, как это удалось и самому Сэндбергу, поэту демократической Америки, той, которая. Мне всегда казалось, что торговля недвижимостью,. Рабочие на Эс-Пи лайн [96] волнуются опять,. Я готовлюсь, я готовлюсь, я заутро уплыву. У него впервые осуществлены важнейшие принципы реалистической поэтики. А сетования на тщету всех человеческих устремлений, исключая покаяние и самообуздание, попадались чуть не на каждой странице.
Еще и в поздних произведениях — «Пепельной среде», «Четырех квартетах» — чувствуется не до конца остывший накал духовных конфликтов, на которых лежит след исторических гроз, пронесшихся над миром в первые два десятилетия нашего века. За исключением «Стихов о рабстве» и «Гайаваты» в эту простодушную эстетику вполне укладывается и творчество Лонгфелло. А для нее, строго говоря, не существовало никакой литературы, помимо богословской. Флеб, финикиец, две недели как мертвый,. Сегодня весь день дома, размышляю о Данте. Флибуста Книжное братство. В поэзии XVII века наметились некоторые художественные проблемы, в будущем оказавшиеся узловыми для американской литературы. Я сам, верно, тот инструмент, на котором. Лирика Лонгфелло, в особенности цикл «Перелетные птицы», созданный им в расцвете сил, сохранила живое обаяние и до наших дней. Прорыв к действительности был жизненной необходимостью. Я пропою ему гимн, белобрысому в форменной куртке, превознеся его выше Пророка, и Заратустры, и Торквемады, превыше всех прочих властителей судеб, ибо так мне велит справедливость.
Предметом настоящей диссертационной работы является изучение становления и описание терминологической системы предметной области. Миропонимание тогдашних американцев, их духовное кредо, их этика — все это определялось пуританской доктриной. А для нее, строго говоря, не существовало никакой.
По-своему это понятно: к м годам поэтический кризис еще не завершился, авторам «Поэтри» казалось, что они начинают на пустом месте. Впоследствии Кнут Гамсун, посвятивший Уитмену несколько уничижительных страниц, не без высокомерия и иронии назовет это условное «многоголосие» проповедью обезличенности. Вдруг из затхлой и сонной берлоги, из берлоги рабов,. Для пуритан греховным было все земное бытие, а всякий смертный был ничтожен и лишь непоколебимостью веры в самых тягостных испытаниях обретал единственную и высшую награду — духовное спасение. Она заявила о себе сборником Клода Маккея «Гарлемские тени»
Разумеется, тенденция развития авангардизма предстала здесь в своем крайнем выражении. Бьюкенен [57] мямлил вонючий;. Однако понадобятся еще полтора столетия, чтобы жизнь индейцев была осознана как художественная тема. По глубине содержания, по своеобразию и многосложности символов, по прихотливой, изощренной образности и отточенности шестистрочной строфы — словом, по всему своему эстетическому богатству стихи Тэйлора принадлежат к числу значительных достижений англоязычного поэтического барокко. По сей день не утихли споры о том, как возник уитменовский свободный стих.
Форли бесплатные пробы Лирика, амфетамин Она — песнь Валы [32]. Судорога сознанья, адские муки мышления, ибо бессмысленны мысли, которым не сбыться, ибо немыслимо все, что естественно людям, — счастье, надежда, работа, любовь — пока существует тюрьма. Лирике нужно было стать естественной, преодолев условности вроде обязательной рифмы или какого-то особого поэтического словаря. Все решали, разумеется, не сами по себе поэтические средства, а творческие задачи, которым они подчинялись. Прошив, подобно Элиоту, почти всю жизнь в Европе, он все яростнее нападал на свою былую родину, видел в ней царство торжествующего «ростовщичества», и ничего больше, и не сразу заметил, что его инвективы явственно совпадают с демагогическими речами Муссолини, готовившегося к войне. Нижеследующее письмо и стихи были написаны известной африканской поэтессой Филис Уитли и подарены Его Превосходительству генералу Вашингтону. После Френо, оставившего поэтическое поприще сравнительно молодым, наступило затишье, благодатное для совсем уж бесталанных эпигонов.
Посвящается Эзре Паунду, il miglior fabbro [70]. Его поэтическое наследие невелико, но бесценно, как каждая страница автора «Десяти дней, которые потрясли мир». И сегодня приходится читать, что «я» Уитмена — это общеличность, лишенная примет неповторимого в каждом человеке духовного облика. Сюжеты многих баллад по европейским источникам известны еще со средневековья, однако жизнь на фронтире вносила в них настолько существенные поправки, что перед нами фактически новые произведения. Вместе с тем он немало почерпнул из опыта экспериментальных школ начала века. Русским символистам, ценившим По необычайно высоко, он часто виделся певцом грезы, а его самые знаменитые стихотворения воспринимались прежде всего с формальной стороны, как триумф «чистой» образности, созданной смелыми метафорами, смысловыми и эмоциональными повторами и блистательной звукописью. По сути, это беспримесно романтические конфликты. И характерно, что в «красное десятилетие» даже столь равнодушный к «текущему» художник, каким был Уоллес Стивенс, отходит от экспериментаторства, замкнутого областью формы, и создает свои лучшие стихотворения, в которых время опознаваемо, реально, весомо — как неотъемлемый компонент лирического «сюжета». Пристальный интерес к повседневности, вторжение в «недостойные» художника области бытия, богатство конкретных деталей, а главное, широко распахнутый поэтический горизонт, чувство бесконечной изменчивости и напряженной динамики жизни — вот что было особенно дорого в Уитмене его последователям-реалистам. В последнее время все чаще отмечают родственность Уитмена Блейку, каким он предстает в «Пророческих книгах». Миропонимание тогдашних американцев, их духовное кредо, их этика — все это определялось пуританской доктриной. В ночи бытия. Африканские легенды, притчи, песни, вся эта глубоко своеобразная и яркая устная литература за океаном продолжала жить в бараках для рабов, а потом в «цветных» предместьях больших и малых городов, обогащаясь новыми темами и образами, но при этом не утрачивая своей специфической духовной и художественной сущности. Тэйлор множество раз возвращался к этой мысли, однако она принимала оттенки, на пуританский взгляд, едва ли не еретические, потому что предметом его исступленных размышлений было не будущее воздаяние, а крестный путь к нему — как раз не награда, а испытания, которых она требует. Роберт Фрост избрал для себя «старомодный способ быть новым», отверг свободный стих и урбанистическую образность, которыми так увлекались тогдашние дебютанты, и обратился к осмеиваемой романтической традиции от Лонгфелло до Дикинсон, доказав ее плодотворность и для самой современной поэзии.
Доктрина индивидуализма, пустившая в США такие глубокие корни, была основана не кем иным, как Эмерсоном, выдвинувшим знаменитый лозунг «Верь себе! Сердце мое, и душа, и глубинные силы сознанья — маленький ключ, что хранится в форменной куртке у белобрысого стража. Мой муж, Кесслер, вышел в отставку из армии. Поэтому я надеюсь, что Ваше великодушие простит эту попытку. Пользовательское соглашение Политика конфиденциальности.
Заносят штык и нож [17]. Четыре — железная дверь. Плоские принципы утилитарного мышления были ему тем ненавистнее, что он и сам должен был им подчиняться, когда нужда заставляла менять перо поэта на карандаш редактора недолговечных еженедельников. Им был Эдвин Арлингтон Робинсон, чье творчество соединило в американской поэзии век нынешний и век минувший. Бостона, он дожил до глубокой старости, пользуясь всеобщим уважением. Творческое содержание и литературное значение ее поэзии вспоминается куда реже. Прожив долгую жизнь, Лонгфелло фактически остался поэтом раннего романтического периода, в поэзии завершенного к середине х годов. Нужно было преодолеть искус бесстрастной виртуозности, блистательного, но внутренне пустого совершенства образного языка, нужно было преодолеть и другую крайность — той иллюзорной, в самой своей безграничности, ложной свободы самовыражения, которая превращает стихи в сумбурную исповедь и грозит полным разрушением формы, распадом поэтической ткани. Никакой ностальгии по временам давно ушедшим и никаких патетических пророчеств идеального миропорядка грядущего. Тирийский свет [36] наполнил дол.
При всем демократизме мышления ранних американцев никто из них не покушался на буржуазное право собственности. В его творчестве, помимо типично романтической антиномии возвышенного и земного, уже выразился, причем с неподдельной трагичностью, и кризис веры в американский идеал бесконечно свободного индивида, не выдержавший первой же проверки истинами буржуазного мироустройства. Кончилось отказом вернуться из Италии в США после объявления войны, печально знаменитыми речами по радио Рима и запоздалым раскаянием в «Пизанских песнях» Все это были поэты, не находившие противоречия в том, что национальный материал они пытались воплотить средствами поэтики, которая сложилась на другом океанском берегу. Поэты, которые будут! Вещий глас. И это не случайность. Лучшая пора Лонгфелло пришлась на е годы. Священнослужителю не подобало сочинять ничего, кроме проповедей. И в нем ее надежда на будущее. Лирике нужно было стать естественной, преодолев условности вроде обязательной рифмы или какого-то особого поэтического словаря.
Нужно было преодолеть искус бесстрастной виртуозности, блистательного, но внутренне пустого совершенства образного языка, нужно было преодолеть и другую крайность — той иллюзорной, в самой своей безграничности, ложной свободы самовыражения, которая превращает стихи в сумбурную исповедь и грозит полным разрушением формы, распадом поэтической ткани. Впоследствии Роберт Лоуэлл, самый значительный из этих поэтов, скажет о своем поколении, что ему «осталось недоступно постижение жизни во всей ее полноте». И все-таки искра романтического гения еще раз вспыхнула в Америке и разгорелась в чистое пламя высокой поэзии. Творческая судьба Паунда оказалась намного горше — и поучительнее. Первый сборник Лонгфелло «Голоса ночи», правда, выйдет лишь в году, когда уже приобретут известность — как поэты — Эмерсон и Торо, раскроется талант Уиттьера. Лишь восемь ее стихотворений были анонимно напечатаны при жизни автора. В поэзии XVII века наметились некоторые художественные проблемы, в будущем оказавшиеся узловыми для американской литературы. Короче дни. Лишь поначалу его представителей объединял пафос поиска художественных средств, отвечающих содержанию, которое принес XX век. Изломанный бурей тростник. И я слышал безумный хохот того, кто безумно смеялся в ночи над страданьем, распятым на желтой стене, и кровавым кошмаром, глядящим в окно сквозь железные прутья в ночи. Он словно бы требует лишь самого минимума формальных приемов, однако на поверку обладает строгим, сложным ритмом и внутренней организацией. Не следует в таких случаях уравнивать общие принципы, неприемлемые для реализма, и поэтическую практику, подчас далеко отклоняющуюся от исходных постулатов. Художественный авторитет англичан оставался подавляюще высоким. Задачей Сэндберга был реалистический образ эпохи, уитменовское Здесь и сейчас оставалось определяющим принципом и для него.
Это скверно — ходить по могиле. Конец сомненьям — Никодим [38]! Брайанту — по хронологии основоположнику — суждено было остаться рядовым его представителем. Но не поколебалась вера Фроста в нравственные силы человека и не ослабло вдохновлявшее его чувство истории, через трудные перевалы движущейся к конечному торжеству подлинно гуманного миропорядка. Такого рода параллели могут умножаться и дальше. Лоснившемся на мраморе [81] , а зеркало. По глубине содержания, по своеобразию и многосложности символов, по прихотливой, изощренной образности и отточенности шестистрочной строфы — словом, по всему своему эстетическому богатству стихи Тэйлора принадлежат к числу значительных достижений англоязычного поэтического барокко. Тогда выдвинулась, привлекая общее внимание, и самая примечательная поэтическая индивидуальность той эпохи — Филип Френо.
Приходит осени пора, печальней нет в году,. При всем демократизме мышления ранних американцев никто из них не покушался на буржуазное право собственности. По складу дарования он был скорее поэтом природы и философским лириком, а не трибуном и полемистом, каким его сделала эпоха. Что-то неладно, я думаю, в Дании [42]. Слышишь, сани мчатся в ряд,. И первые, набросанные еще очень робкой рукой картины американской природы. Нелегко подавить восхищение, возбуждаемое тем, что Великий Континентальный Совет назначил Вас благодаря славе Ваших добродетелей Генералиссимусом армий Северной Америки. Письмо всерьез прочтут через много лет после смерти отправителя. Лонгфелло завершил годы своих европейских странствий, вернувшись на родину под сильнейшим впечатлением от бесед с Августом Шлегелем и Карлейлем, от книг Тика, Гофмана и Жан-Поля. Не следует в таких случаях уравнивать общие принципы, неприемлемые для реализма, и поэтическую практику, подчас далеко отклоняющуюся от исходных постулатов. Еще давала себя чувствовать инерция упрощенных представлений о художественном бесплодии первых полутора столетий американской истории. Священнослужителю не подобало сочинять ничего, кроме проповедей. Он был одним из самых деятельных и пламенных ее устроителей.]
Над вершинами деревьев я возношу мою песню к тебе,. Творческий путь Фроста охватывает полвека, и вплоть до последней своей книги «На вырубке» ему приходилось выслушивать упреки в архаичности и консерватизме. Да и сознанию этих поэтов было вовсе не тесно в классицистских рамках. Дверь открывают ключом. Среди черепов под стеклом и зародышей. Уильямса это поколение открыло для себя не сразу. Воскрешая пред моими очами. Нелегко подавить восхищение, возбуждаемое тем, что Великий Континентальный Совет назначил Вас благодаря славе Ваших добродетелей Генералиссимусом армий Северной Америки.